WikiSort.ru - Театры

Князь Пётр Иванович Тюфякин (1769—1845) — театрал и денди, главный директор императорских театров (1819-1821), последний из князей Тюфякиных. После 1821 года нигде не служил и «сибаритствовал» в Париже.

Биография

Сын князя Ивана Петровича Тюфякина (1740—1804), курировавшего в Москве строительство Екатерининского дворца, от брака с княжной Марией Александровной Долгорукой (1749—1804), племянницей московского генерал-губернатора В. М. Долгорукова-Крымского. По приказанию императрицы молодой Иван Тюфякин путешествовал (под именем господина Баева) по западу Европы «с целью совершенствования в архитектуре и разведении садов»^[1].

Ободрённый рождением сына, призванного продолжить древний род Тюфякиных, отец начал строительство в верховьях Оки соимённой ему усадьбы Петровское (ныне микрорайон Петровский города Алексин). В день коронации Александра I старый князь Тюфякин был пожалован в действительные тайные советники. Его последние годы были омрачены душевным расстройством супруги^[2], которая покоится в Даниловом монастыре.

Пётр Тюфякин начал службу в Семёновском полку, воспитывался вместе с великим князем Александром Павловичем и князем А. Н. Голицыным. Упрочил своё положение при дворе женитьбой на племяннице фаворита Платона Зубова. В 1793 г. был назначен камер-юнкером двора великого князя Александра Павловича и спустя пять лет пожалован в камергеры. Император Павел I, не жаловавший Зубовых, уволил его 20 апреля 1799 года в чине подпоручика и выслал из столицы в Москву.

Воцарение Александра Павловича, по-видимому, не отразилось на судьбе Тюфякина в такой мере, как он того желал, и, по словам Вигеля, «видя себя обманутым в надежде сделаться любимцем царя, он с досады поселился в Париже»^[3], где старался не пропускать ни одной премьеры, снискав репутацию знатока театров. Завязал роман с певицей Луизой Мюллер, которая в 1805 году пела партию Марцеллины в первой постановке оперы «Фиделио». Весьма лестно отзывалась о Тюфякине встречавшая его в Вене мадам де Сталь.

После разрыва Наполеона с Александром вынужден был покинуть Париж и вернуться на родину, где 4 апреля 1812 года получил назначение вице-директором и присутствующим в Конторе театральной дирекции. На протяжении семи лет ведал хозяйственной частью театрального ведомства. Показал себя деловитым и энергичным администратором — расширил свою компетенцию, поправил финансовое положение государственных театров, которые вместо дефицита стали приносить доход.

А. Л. Нарышкин, заведовавший всеми театральными зрелищами, в конце 1814 года отбыл вместе с императрицей в Европу, оставив своим заместителем Тюфякина. Особенно упрочилось положение последнего после выхода в отставку его недруга князя А. А. Шаховского. Кипучая деятельность его была оценена государем: Тюфякин был пожалован в гофмейстеры (22 июня 1816 г.), орденом св. Владимира 2-й степени, 14 февраля 1818 г. удостоен высочайшей благодарности при рескрипте и ордена Св. Анны 1 степени.

В апреле 1819 года Тюфякин сменил Нарышкина в качестве главного директора императорских театров. Приглашением в Россию именитых западноевропейских актёров ему удалось привлечь в театры самую космополитичную публику. Что касается русских актёров, то «обращение князя Тюфякина с артистами доходило иногда до безобразного самоуправства и цинизма», говорит о нем П. Каратыгин, подметивший у князя «монгольские замашки»^[4]. По сведениям Вигеля, начальник театров «вечером никогда не бывал в трезвом виде… скучен, несносен, своенравен и знал одни только чувственные наслаждения»^[3].

«Апогей всех трупп» длился недолго. В 1821 году Тюфякин, мечтавший иметь в Петербурге постоянную труппу французских актёров, которые бы играли на языке своей родины, отправился для её подбора в Париж. Временно замещавший его Майков и князь Шаховской смогли представить императору состояние русских театров в самом мрачном виде. Интрига имела успех: Тюфякина отставили от должности, после чего в Россию он больше уже не возвращался.

Обладатель большого состояния, этот «русский Лукулл» снял апартаменты напротив парижской оперы, украсив их дорогими картинами и редкими книгами. Когда в разгар Июльской революции русским приказано было выехать из Парижа, Поццо ди Борго исходатайствовал у императора Николая I позволение Тюфякину оставаться на месте, под видом болезни^[5]. Император, однако, потребовал от бездетного князя распределить свои русские имения между родственниками (в основном Долгоруковыми), оставив за собой лишь ренту.

В 1841 году Тюфякин был уволен от должности гофмейстера и командора Мальтийского ордена. Он умер в Париже 19 февраля 1845 года^[6] и был похоронен на кладбище Монмартр (фото могилы). Приятель Браммела, Томас Рэйкс, занёс в свой дневник^[7]:

В Париже умер князь Тюфякин, денди 74 лет. На протяжении более чем 20 лет он вёл здесь фривольное существование — великий поклонник лореток, которые обманывали его и смеялись над ним. Характеризуют эту жизнь его последние слова: «Что дают этим вечером в Опере?»

В Париже, между прочим, его видел князь П. А. Вяземский, отозвавшийся о нём как о любезном человеке, «парижский дом которого был очень гостеприимен для туземцев и для заезжих земляков»^[8]. А. И. Тургенев, попавший в январе 1828 году на бал к Тюфякину, писал к брату:

Вчера был на бале у князя Тюфякина, который собрал всех красавиц и fashionables Парижа, всю знать и проч… Он живет на бульваре, против театра; убрал картинами, книгами и коврами дом свой… словом, сибаритствует и даёт изредка балы, над коими парижане иногда смеются, но куда все попасть желают и подличают ему из-за приглашения. Он угощает роскошно, но чаем и конфетами, а не по-русски. Я видел тут и двор и город: многих, о коих знал только по слуху; были и фельдмаршалы Наполеона, и капитаны гвардии короля.

Личная жизнь

Жена (с 1801) — Екатерина Осиповна Хорват (10.02.1777—06.03.1802), фрейлина двора, дочь генерал-лейтенанта О. И. Хорвата. После смерти матери воспитывалась в доме бабушки графини Е. В. Зубовой, которая была против её брака с Тюфякиным. Проявляя настойчивость, Екатерина Осиповна писала отцу: «Если вы, батюшка, не отдадите за Князя, так вы меня на век сделаете несчастною, или я сама себя погублю. Я у вас одна»^[9]. Не дожидаясь благословения, она тайно вышла замуж, после чего не получила от отца ничего в приданное. Брак был не долгим. Невзирая на лютый мороз, княгиня носила лёгкие полупрозрачные платья, простудилась и вскоре умерла, не оставив мужу наследника. Похоронена в зубовской усыпальнице Приморской пустыни. Художница Виже-Лебрен вспоминала княгиню Тюфякину^[10]:

Более всех других внимание мое обратила на себя одна молодая особа, которая в скором времени вышла замуж за князя Тюфякина. Её лицо с тонкими и правильными чертами носило печать глубокой задумчивости. По выходе её замуж я начала её портрет, но в Москве мне удалось сделать лишь головку, и я увезла его в Петербург, чтобы здесь окончить, но тут вскоре узнала о смерти этой прелестной особы. Ей было едва 17 лет; я её изобразила в виде Ириды, с развевающимся вокруг шарфом и сидящею на облаках.

Р. М. Зотов отзывался о князе, как о человеке «обходительного нрава и благороднейших правил; часто очень вспыльчив, но отходчив и снисходителен». Во время своего житья в Париже вдовец Тюфякин имел романы с французскими актрисами. Так, Д. Н. Свербеев всюду видел его в обществе некой мадмуазель Ирма. Эти любовные похождения высмеивались парижскими журналами, давшими пожилому князю Tioufiakine каламбурное прозвище князя Tout-faquin («Супер-болван» от фр. faquin — болван, олух и т.п.), «как он ни жаловался по судам на злоупотребление прессы его именем, ему всегда отказывали в удовлетворении»^[11].

Примечания

Источник

• Великий князь Николай Михайлович. Русские портреты XVIII и XIX ст. том. III, вып. 2. СПб., 1907. № 27.