WikiSort.ru - Театры

Образование

Первоначальное образование Гасан-бек получил в медресе, где изучал персидский и арабский языки^[1]. В 1852 году отец отвёз его в Шемаху и пристроил в незадолго до этого отрытое Шемахинское городское училище и, по её окончанию, по ходатайству попечителя Кавказского учебного округа, Зардаби отправили в Тифлис, где в 1859 году после вступительного экзамена его приняли в пятый класс 1-й Тифлисской гимназии на казённый счёт^[4][5][6]. Здесь проявил себя как старательный ученик. Находясь в шестом классе, в свидетельстве об успехах и поведении за 1859 год о нём написано: «Из числа учеников, находящихся в классе, занимает по успехам первое место»^[6]. Будучи направленным в 1861 голу на казённый счёт в Московский университет, Зардаби без экзамена приняли на отделение естествознания физико-математического факультета, который он окончил в 1865 году^[5][4]. В аттесте говорилось:

По Указу его императорского величества от Совета императорского Московского Университета сыну прапорщика, Гасанбеку Меликову в том, что он, окончив полный курс учения в Тифлисской гимназии, в Августе месяце 1861 года, принят был, без экзамена, в число Студентов сего Университета, где при отличном поведении окончил курс по Отделу Естественных наук Физико-Математического Факультета, на содержании Закавказского Края, и, за оказанные им отличные успехи, определением Университетского Совета, 10-го сего Июня состоявшимся, утверждён в степени кандидата^[7]

Как свидетельствовала Ханифа-ханум Меликова: «…будучи студентом Гасан-бек стремился вращаться среди передовой интеллигенции. В семье …поэта петрашевца Плещеева, где общество писателей, собравшись в кружок, знакомилось с французскими социалистами, Гасна-бек был принят как свой»^[5].

На государственной службе

По окончании учёбы, он вернулся на Кавказ. Сперва его приняли на должность судебного члена 8-й межевой комиссии в Тифлисскую межевую палату, которое занималось решениями спорных земельных вопросов, но здесь он вступил в противостояние с царскими чиновниками, местными беками и ханами по поводу прав крестьян^[4][8][9]. Зардаби часто выезжал в селения, особенного Борчалинского участка, где он основательно знакомился с положением крестьян^[10]. На него беками составлялись жалобы, да и начальство проявляло к нему недовольство. Это вынудило его оставить государственную службу. Как писала Халифа-ханум Меликова «Гасан-бек и сам видел, что так служить невозможно и бросил службу — „не выйдет из меня чиновник“, — говорил он»^[11].

Какое-то время Зардаби состоял в Бакинской губернской канцелярии^[4], после чего устроился на работу секретарём Кубинского мирового суда^[8]. Однако и здесь он вступил в конфликт со служилыми людьми и беками и нажил себе много врагов. В марте 1868 года на него было совершено покушение, когда «…ночью, во время работы Гасан-бека у себя в кабинете, в окно был неизвестным злоумышленником сделан выстрел» и пуля, пролетев выше его головы, попала в стену^[12][13]. Кроме того, во время своего пребывания в Кубе на него поступили жалобы^[14].

Деятельность в Баку

Вскоре ему пришлось уйти со службы в Кубе и переехать в Баку, где он поступил на работу в качестве преподавателя естествознания в Бакинскую реальную гимназию^[12]. Один из его учеников, впоследствии Герой Социалистического Труда, академик М. А. Павлов, вспоминал:

Учителем естественной истории был азербайджанец Гасан-бек, который в низших классах преподавал арифметику, естественная история проходилась в шестом классе. Гасан-бек объявил нам, что так как хорошего учебника по его предмету нет, то он будет диктовать свои уроки. Таким образом он приходил к нам, диктовал и затем, вызывая, требовал знания этих записей. Что же он диктовал? Только несколько лет спустя я понял, что диктовал он нам теорию происхождения видов Дарвина...[12].

В 1872 году он основал благотворительное общества «Джемийете-хейрие»^[13], цель которого заключалась как в оказании материальной помощи бедным учащимся, так и в распространении просвещения среди азербайджанского населения^[15]. В дальнейшем, вместе со своими учениками, в первую очередь с Наджаф-беком Везировым, им в 1873 году была организована постановка пьесы «Гаджи Кара», написанная драматургом Мирзой Фатали Ахундовым, что стало началом азербайджанского театра^[16].

Первая азербайджанская газета

Гасан-бек Зардаби вошёл в историю Азербайджана как редактор первой азербайджанской газеты. Стремительный рост и развитие Баку показало необходимость создания национальной прессы. Понимая необходимость издания газеты на родном для азербайджанцев языке, обращается к властям с просьбой о помощи. Необходимое оборудование Зардаби привёз из Стамбула и через некоторое время, преодолев все трудности, 22 июля 1875 в губернской типографии в Баку была напечатана «Экинчи» (азерб. əkinçi — сеятель) — первая газета на азербайджанском языке. Эта газета издавалась два раза в месяц тиражом 300—400 экземпляров. В этой газете печатались письма Наджаф-бек Везирова и Аскер-ага Адыгезалова (Горани) из Москвы, Мухаммедтаги Ширвани из Шамахи, стихи Сеида Азима Ширвани и статьи Мирза Фатали Ахундова.

После выхода в свет «Экинчи», ему писали из Омска, Оренбурга, Тюмени, Чистополя, Пензы, Тамбова, Рязани. Исмаил-бек Гаспринский обратился к нему с просьбой благословить издание газеты «Тарджуман», которая впоследствии сыграла важную просветительскую роль в жизни мусульман России. Подписчиков сначала было всего 100, что при стоимости подписки 3 рубля, давало 300 рублей. Губернатор приказал сельской администрации обязать сельских участковых подписаться на газету. Так появилось ещё 300 подписчиков и ещё 900 рублей. Дополнительно ещё около 500 экземпляров раздавалось и рассылалось бесплатно, чтобы люди привыкли читать газеты.

Когда Гасан-бек подсчитал свои доходы и расходы, то пришёл к выводу, что может выпускать газету не более, чем один раз в две недели. Тем не менее, к концу первого полугодия выпуска газеты, убыток Гасан-бека составил 500 рублей. На 1 января 1876 года подписчиков было уже 600. После праздника Новруз, газета стала выходить в большем объёме, а осенью этого же года — один раз в неделю. К концу года убыток Гасан-бека составил уже 1000 рублей. И это несмотря на то, что ученики Гасан-бека помогали газете бесплатно (писали статьи, относили газету на почту, рассылали подписчикам). На третий год количество подписчиков стало стремительно падать. Новый губернатор Кулюбякин не был благосклонен к газете и к самому Зардаби. Количество сельских подписчиков резко сократилось. Отрицательно сказалась и атмосфера русско-турецкой войны. Газета стала откровенно сообщать о падении количества подписчиков, и 29 сентября 1877 газету пришлось закрыть. Вышло в свет всего 56 номеров «Экинчи». Мусульманам газета оказалась не нужна.

Начиная с 1880 года Зардаби начал жить в своём родном селе Зардаб, где продолжал свою просветительскую деятельность среди местного населения. Он всё ещё участвовал в развитии прессы в Азербайджане, был одним из самых активных участников первого съезда азербайджанских учителей.

Бакинская городская дума

Зардаби выступает почти на всех заседаниях Бакинской городской думы и почти всегда выражает своё недовольство. Он протестует против того, чтобы гласными выбирали тех, кто практически не участвует в заседаниях Думы (Гасан-бек не пропустил ни одного заседания). Гасан-бек не понимает, как можно раздавать повестку дня непосредственно перед заседанием, а не несколькими днями раньше, чтобы можно было серьёзно подготовиться к заседаниям. Его возмущает то, что прибавляют жалованье работникам управы и городскому голове, и в то же время, сокращают количество бесплатно обучающихся гимназисток. Он не может примириться с грязью в городе. Зардаби разъясняет, что нужны врачи для лечения бедняков, они, эти врачи должны оплачиваться из городского бюджета, и эти врачи должны обязательно знать иностранные языки. Но особенно яростно он сопротивляется, когда речь идёт о расточительстве общественных средств, и просто о воровстве.

Кончина

В молодости Зардаби никогда не жаловался на своё здоровье. Совершавшиеся на него покушения не смогли испугать его. В старости Гасан-бек Зардаби болел склерозом. Весной 1906 с ним случился апоплексический удар. 28 ноября 1907 Гасан-бек Зардаби умер. Гасан-бека Зардаби хоронил весь город, а письма и телеграммы соболезнования шли со всех концов России. Во всех 4-х молитвенных домах петербургских мусульман, при большом стечении молящихся, были совершены заупокойные молитвы.

Дом перед зданием на Почтовой улице и близлежащие улицы и переулки заполнены толпами людей. На улице выстроились ученики-мусульмане всех девяти русско-татарских школ, ученики мужской гимназии императора Александра III, других школ и училищ вместе со своими наставниками. Собрались представители городского управления, члены мусульманских обществ, представители газет. В 10 часов утра к дому подошли городской глава Раевский со всем составом городской Управы, гласные Думы, представители грузинского и армянского духовенства и интеллигенции, сотрудники и наборщики газеты «Каспий» и «Таза Хаят». Тело покойного Гасан-бека выносит на своих руках мусульманская интеллигенция города. Катафалк, с телом покойного Гасан-бека убран парчой и покрывалом, сверх покрывала свешиваются траурные шали. Среди лент была красная лента от наборщиков и рабочих типографии газеты «Каспий» с надписью «Тело умерло, мысль осталась». Впереди гроба учащиеся мусульманской городской гимназии несут большой портрет Гасан-бека, нарисованный учащимися гимназии, другие несут в золоченой рамке первый номер газеты «Экинчи». От имени учителей-мусульман несут альбом в серебряном переплете, на обложку которого вставлен портрет Гасан-бека в золотой оправе. От мусульманского драматического общества — серебряную лиру. Среди толпы распространяется отпечатанная на особых листках, биография Гасан-бека. Траурная церемония двинулась по Базарной улице (ныне улица Гуси Гаджиева) к мечети Касум-бека.

После традиционной заупокойной молитвы, во дворе мечети, выступили редактор газеты «Иршад» Ахмедбек Агаев, доктор Карабек Карабеков, Раевский, представитель от учителей, гласный, Мирза Мухаммед Гасан Эфендиев, председатель просветительского общества Ибрагимбек Меликов, ахунд Молла Ага, редактор газеты «Фиюзат» Алибек Гусейн-заде, редактор газеты «Иршад» Маммед Эмин Расул-заде, от имени грузинской общественности М. А. Насидзе. Траурная процессия снова двинулась сначала по Базарной улице, далее по Николаевской улице (сегодня улица Истиглалиййет, ранее Коммунистическая улица) к редакциям газет «Каспий» и «Тезе хаят». По мере движения траурной церемонии, число пришедших на похороны растёт. Площадь перед редакцией этих газет запружена людьми. В толпе видны портреты Гасан-бека, окаймлённые чёрной траурной лентой. Здесь выступили сотрудники газеты «Каспий» А. Ю. Олендский, редактор газеты «Тезе Хаят» Гашимбек Везиров. Далее процессия двинулась по Николаевской к зданию Городской Думы, с балкона которой выступили гласный Исабек Ашурбеков, корреспондент газеты «Иршад» Мухаммед Садик Ахундов, редактор газеты «Бакинец» Джиноридзе (на грузинском языке), представитель Дагестана, ученик реального училища Мир Гасан Везиров. Последним выступил сотрудник газеты «Каспий» Г. С. Джиноридзе.

Далее процессия двинулась по Садовой улице (в советское время — улица Чкалова, ныне — Ниязи) к бульвару. Здесь траурная церемония остановилась в последний раз, чтобы направиться к Биби-Эйбатскому кладбищу, где состоялось захоронение. Как писала газета «Таза Хаят» хоронили Гасан-бека Зардаби «с невиданными до сих пор в Баку церемониями». Через год губернский казий Ага Мир Мамед Керим Гаджи Мир Джафар-заде, по окончании заупокойной молитвы, сравнил Гасан-бека с великими учёными мусульманского мира — Шейх Фараби, Авиценной и другим. Биби-Эйбатская мечеть была разрушена 1936 году. Останки Зардаби несколько лет хранились в семье. Наконец, в 1957 году Гасан-бек Зардаби нашёл вечный приют в Почётной аллее.