WikiSort.ru - Театры

Свадьба Кречинского
Афиша первого спектакля в Малом театре (1855)
Жанр	комедия
Автор	Александр Сухово-Кобылин
Язык оригинала	русский
Дата написания	1854
Дата первой публикации	1856
Текст произведения в Викитеке

«Свадьба Кречинского» — комедия в трёх действиях Александра Сухово-Кобылина, написанная в 1854 году. В основу пьесы положен ходивший в московском обществе рассказ о светском шулере, который получил у ростовщика большую сумму под залог фальшивого солитера. Выходу произведения предшествовала драма: автор, обвинённый в убийстве своей гражданской жены, фрагменты пьесы создавал в тюрьме. Комедия представляет собой первую часть драматургической трилогии, в которую входят также «Дело» и «Смерть Тарелкина». Первая публикация — журнал «Современник» (1856, т. 57, № 5). Пьеса вошла в репертуар российских театров, ставилась на сценах Франции и Румынии.

История создания

Осенью 1850 года неподалёку от Пресненской заставы было найдено тело француженки Луизы Симон-Деманш — гражданской жены Сухово-Кобылина. Вначале под подозрением находились слуги убитой женщины; позже появилось «дело Сухово-Кобылина». Следствие продолжалось семь лет; за эти годы писатель дважды побывал под арестом и полностью поменял образ жизни^[1]. По словам литературоведа Натальи Старосельской, Александр Васильевич «попал в ситуацию, неизживаемую в принципе»: где бы он ни находился, за ним тянулся шлейф сплетен и пересудов. Вынужденный закрыться от светского общества, сократить до минимума число друзей, Сухово-Кобылин переосмыслил взгляды на жизнь. В его дневнике появилась запись^[2]:

Жизнь начинаю понимать иначе. Труд, Труд и Труд. Возобновляющий, освежительный труд. Среди природы, под её утренним дыханием. Совершился перелом странным переломом. Мое заключение жестокое, потому что безвинное — ведёт меня на другой путь и потому благодатное.

Работа над комедией началась летом 1852 года. Исследователи сходятся во мнении, что тема была подсказана Сухово-Кобылиным самой жизнью: он хорошо знал московские и провинциальные нравы. Однако в вопросе о том, какие именно события легли в основу сюжета, имеются разночтения. По одной из версий, историю несостоявшейся женитьбы писатель услышал в доме своей сестры от одного из гостей; по другой — узнал о ней от ярославских помещиков, рассказывавших друг другу о «шулерских проделках» местного жителя по фамилии Крысинский^[3].

В мае 1854 года драматург был повторно арестован; шесть месяцев, проведённых в тюрьме, были потрачены на доработку «Свадьбы Кречинского». Впоследствии автор вспоминал об этом времени и своём самообладании с некоторым удивлением^[4]:

Каким образом мог я писать комедии, состоя под убийственным обвинением и требованием взятки в 50 тысяч рублей, я не знаю, но знаю, что написал Кречинского в тюрьме.

После освобождения, состоявшегося в ноябре 1854 года, в жизни Сухово-Кобылина начался период новых сложностей: законченную пьесу отказалась принимать цензура, на рукописи в присутствии автора был «поставлен красный крест». Пока драматург занимался переписыванием отдельных сцен и шлифовкой эпизодов, его комедия «ходила в списках по Москве»^[5]. Одобрение удалось получить лишь в августе 1855 года; цензор, занимавшийся «Свадьбой Кречинского», отметил в вердикте, что «язык этой пьесы очень груб, и хотя автор по замечаниям цензуры смягчил самые резкие места, но тем не менее всё сочинение несёт печать простонародности». Отметку «Позволяется» на докладе цензора поставил сам управляющий Третьим отделением Леонтий Дубельт^[6].

Действующие лица

• Пётр Константинович Муромский — зажиточный ярославский помещик.
• Лидочка — его дочь.
• Анна Антоновна Атуева — её тётка.
• Владимир Дмитриевич Нелькин — помещик, близкий сосед Муромских; влюблён в Лидочку.
• Михаил Васильевич Кречинский — видный мужчина лет под сорок, претендент на руку и сердце Лидочки.
• Иван Антонович Расплюев — сосед и приятель Кречинского.
• Никанор Савич Бек — ростовщик.
• Щебнев — купец.
• Фёдор — камердинер Кречинского.
• Полицейский, слуги, швейцар.

Сюжет

Действие первое

Действие начинается в доме помещика Муромского. Хозяин, страдая из-за вынужденной разлуки с родной деревней, с утра ведёт шумные разговоры с Анной Антоновной Атуевой — тёткой его дочери Лидочки. Спор идёт вокруг потенциальных женихов двадцатилетней девушки. Муромский хвалит помещика Владимира Дмитриевича Нелькина, человека серьёзного и к светским развлечениям равнодушного. Зато другой ухажёр Лидочки — Михаил Васильевич Кречинский — слывёт любителем клубов, игр и женщин, а потому не вызывает у Петра Константиновича симпатий.

Вскоре в доме появляется Кречинский, который, зная характеры его обитателей, легко находит общий язык с хозяевами. Муромскому он дарит бычка, привезённого, по словам Михаила Васильевича, из его симбирского имения; попутно Кречинский рассказывает, что мечтает перебраться в деревню и жить там вместе с доброй, покладистой женой до самой смерти. Зато Атуевой он признаётся, что сельская жизнь ему неинтересна — гораздо важнее навести светский лоск в московском доме Муромского. Пообещав растроганной тётке, что этот дом станет «первым в городе», Кречинский просит руки и сердца Лидочки.

Оставшись наедине с собой, Михаил Васильевич вслух размышляет о том, что если его идея осуществится, то он обретёт огромное состояние. Против её реализации — Муромский и Нелькин. Зато в качестве поддержки можно использовать Лидочку, не скрывающую своей влюблённости в Кречинского, её тётку и симбирского бычка. Оказавшийся поблизости Владимир Дмитриевич слышит эти рассуждения; он решает выяснить, какую аферу замыслил соперник.

Сценическая судьба

Ещё до второго ареста Сухово-Кобылин успел передать свою пьесу труппе Малого театра. Произошло распределение ролей, артисты приступили к репетициям. Осенью 1855 года вышедший из тюрьмы автор включился в постановочный процесс; в его дневнике появилась запись^[7]:

Утром отправился на репетицию. Садовский <Расплюев> и Щепкин <Муромский> превосходны... Странное ощущение производит первая репетиция на автора — это его роды... Его дитя ожило, взглянуло на свет и дало первый крик. Щепкин во внутреннем восхищении расцеловал меня.

Автор сам составлял текст пригласительных билетов, следил за созданием афиши. Накануне премьеры он написал в дневнике, что «странно и смутно видеть моё имя на огромной афише бенефицианта» Сергея Шумского^[8]. Премьера состоялась в конце ноября 1855 года и была признана успешной; после спектакля исполнители главных ролей поздравили автора, который все три действия, стараясь не попадаться на глаза зрителям, сидел в ложе^[9]. Единственное, что расстроило Сухово-Кобылина в этот день, — отсутствие в театре матери Марии Ивановны. Рассказывая ей о своём успехе, Александр Васильевич отметил, что в зале был аншлаг, несмотря на то, что цена билета в ложу достигала семидесяти рублей серебром. На следующий спектакль, как сообщал Сухово-Кобылин в том же письме, свободных мест в зале уже не оставалось. Отдельно он упомянул о реакции публики, пытавшейся аплодисментами вызвать автора на сцену: «Но я не вышел. Не стоят они того, чтобы я перед ними поклонился»^[10].

Через семь месяцев, в мае 1856 года, со «Свадьбой Кречинского» познакомились и жители Петербурга. В спектакле Александринского театра Кречинского играл Василий Самойлов, соединивший «внешний лоск» своего героя с «замашками дурного тона». По данным исследователей, Сухово-Кобылину трактовка этой роли на петербургской сцене нравилась больше, чем на московской, где Кречинский-Шумский «был слишком изящен»^[11].

Отзывы и рецензии

Первая рецензия на комедию появилась в газете «Московские ведомости» за два месяца до премьеры. Автор заметки, опубликованной 22 сентября 1855 года, сообщил, что ему довелось присутствовать при чтении «Свадьбы Кречинского», и поздравил русскую литературу «с замечательным приобретением»^[8]:

Характеры в комедии очерчены ярко и рельефно, интрига весьма занимательна... Если прибавить к тому неподдельный, живой юмор, присутствие которого обнаруживается на каждом шагу неудержимым хохотом слушателей, то нельзя не согласиться, что трудно было ожидать столь зрелого и обдуманного произведения от автора, в первый раз решившегося попробовать свои силы на литературном поприще.

Накануне премьеры «Московские ведомости» вновь обратились к «Свадьбе Кречинского», сделав на страницах газеты анонс предстоящего спектакля. Фамилия журналиста, оценившего дар Сухово-Кобылина, напечатана не была; по мнению литературоведов, за этими заметками стоял писатель Евгений Феоктистов^[8].

Рецензия на сам спектакль, напечатанная после премьеры, изобиловала светскими подробностями: автор сообщал о многочисленных «каретах и экипажах», которые «вечером вереницею спешили один за другим к подъезду Малого театра», о суете возле касс и живом общении публики, собравшейся в зале"^[8]. Настоящий анализ спектакля появился лишь через три недели: автор публикации Фёдор Корш отметил, что произведение Сухово-Кобылина напрасно названо комедией — по своей жанровой принадлежности оно «имеет скорее трагический характер». О том же самом в беседе с драматургом упомянула и поэтесса Евдокия Растопчина, признавшаяся, что общее впечатление после просмотра у неё было тяжёлым^[12].

Герои и прототипы

Литературовед Наталья Старосельская в книге «Сухово-Кобылин» упоминает об одной из публикаций (1903), согласно которой и сюжет пьесы, и образ Кречинского были подсказаны автору жизнью. Речь идёт о громкой истории, в которой участвовал некто Крысинский, «выдававший себя за графа, а потому имевший вход в лучшее петербургское общество». После разоблачения выяснилось, что на самом деле лже-граф был слугой одного знатного человека. Сухово-Кобылин познакомился с Крысинским в Ярославле; из разговоров с ним он получил много драматургического материала, использованного впоследствии в комедии^[14].

По другой версии, принадлежащей театральному критику Константину Лазаревичу Рудницкому, прототипом Кречинского был представитель «золотой молодёжи» Николай Павлович Голохвастов, внешность и образ жизни которого («Балы, обеды, спектакли следовали друг за другом, его дом с утра был набит охотниками до хорошего завтрака, знатоками вин, танцующей молодежью, интересными французами, гвардейскими офицерами») почти буквально воспроизведены во втором действии пьесы Сухово-Кобылина^[14].

Образ Кречинского, по мнению Лидии Лотман, является «сложным и разносторонним». С одной стороны, это практичный жулик, мастер интриг и манипуляций. С другой — «недюжинная личность», которой не чужды высокие стремления и подлинность чувств. Именно жизненный азарт, «широта натуры», проявляющиеся как за карточным столом, так и в отношениях с дамами, становятся причиной его банкротства. Страстность, являющая основой характера Кречинского, сподвигла Сухово-Кобылина к созданию одного из вариантов пьесы, согласно которому герой в финале кончает жизнь самоубийством; впоследствии эта редакция была отвергнута^[15].

Кречинский не создан ни для покоя, ни для тихой почтенной старости. Он — одержимый человек. Его стихия — вечная игра, безумное прожигание жизни, и «сытый миллион» он непременно спустил бы в омут, как имение, рысаков, серебро[16].

К созданию образа Расплюева, по некоторым данным, Сухово-Кобылина могло подтолкнуть знакомство с ярославским жителем Евсеем Крыловым — «бильярдным игроком и шулером»^[14]. Если Кречинский, несмотря на тяготы и безденежье, всё-таки несёт в себе определённую харизму, то его сосед и приятель выглядит человеком, дошедшим до последней черты нравственного падения. О том, насколько важна была Сухово-Кобылину точность при обрисовке этого персонажа, свидетельствуют замечания драматурга, сделанные исполнителю роли Расплюева Прову Михайловичу Садовскому: по мнению автора пьесы, актёру нужно было сместить акценты, чтобы на сцене находился «не хам-пропойца, а прогоревший помещик»^[17].

Отец Лидочки Пётр Константинович Муромский — это представитель «провинциального поместного барства», которому сложно вписаться в мир помпезного московского дворянства. По своей сути он душевный пожилой человек; желания и просьбы дочери для него закон. Ему чужды шик и пафос московского бомонда, и этим он отличается от Атуевой, стремящейся соответствовать светской моде. Однако авторская симпатия к Муромскому не мешает драматургу подчёркивать, что во многих своих поступках этот персонаж является носителем «ограниченности и провинциальности». То же самое касается его дочери: Лидочка почти до конца комедии остаётся девушкой простоватой, со стёртой индивидуальностью. Её пробуждение происходит только в заключительной сцене, когда зритель обнаруживает, что милая и наивная героиня имеет благородный и сильный характер^[18].

Лидочкин ухажёр Нелькин противоречивостью натуры напоминает своего соперника Кречинского. Он по-настоящему влюблён в девушку, искренне стремится быть полезным её отцу. Но метания этого персонажа, стремление подсмотреть, подслушать, выведать и вывести на чистую воду никого не делают счастливыми^[19].

Речь героев. Диалоги

Язык каждого из героев комедии обладает «стилистическими нюансами и интонациями», присущими представителям того или иного общественного круга. Так, Муромский, значительную часть жизни проведший в деревне и долго общавшийся с крестьянами, привык разговаривать просто, без изысков. Сухово-Кобылин, подчёркивая близость этого персонажа к земле, включает в его реплики поговорки, присказки и простонародные выражения. Атуева, напротив, старается имитировать речь высшего сословия, однако избавиться от привычных слов ей не удаётся — это проявляется в таких фразах, как «Вот, вчера выхлопотала ему приглашение у княгини — стащила на бал»^[20].

Кречинский, манера общения которого так восхищает Атуеву, был некогда близок к светскому обществу; отсюда — его умение использовать в разговоре с Лидочкиной тёткой «салонный стиль». В то же время, общаясь с Муромским, герой способен легко скрыть изысканность речи — в диалогах с потенциальным тестем Михаил Васильевич старается проявить себя как выходец из народной среды^[20]. Наконец, оставшись наедине с собой, Кречинский рассуждает о будущей свадьбе как игрок: в его лексикон появляются «термины карточной игры и жаргонные выражения»^[21].

Диалоги в пьесе — это ещё одна возможность максимально полно раскрыть характеры героев. По замечанию Лидии Лотман, разговор Кречинского и Муромского (первое действие) превращается в бессмысленное общение, потому что Михаил Васильевич, подражая языку Петра Константиновича, «как эхо» воспроизводит сказанные помещиком слова. Зато «совещание» в квартире Кречинского (второе действие), в котором, кроме хозяина, участвует Расплюев — это, с одной стороны, контакт сообщников, понимающих друг друга с полуслова; с другой — демонстрация «стены», которую верховодящий в дуэте Михаил Васильевич возводит между собой и приятелем^[21].

Жанр произведения

В среде литературоведов нет единого мнения относительно жанровой принадлежности пьесы «Свадьба Кречинского». Так, Лидия Лотман убеждена, что пьеса Сухово-Кобылина — социальная комедия, потому что в ней действуют «социально-типичные герои», поставленные в «социально-типичную ситуацию»^[22]. По мнению составителей «Литературной энциклопедии», пьеса «по своим формальным особенностям» близка французской комедии; в подтверждение авторы издания приводят слова Сухово-Кобылина, рассказывавшего, что во время работы над своим первым произведением он постоянно «вспоминал парижские театры, водевиль, Бюффе»^[13]. Публицист Д. Мирский увидел в пьесе черты «чисто плутовской комедии»^[23]:

Критики нашли, что в ней не хватает идей, что она слишком зависит от интриги и вообще слишком выдержана во французском стиле. Но у зрителей она имела небывалый успех и сделалась одной из любимых и надёжнейших пьес русского репертуара. По известности своего текста она может соперничать с «Горем от ума» и с «Ревизором».

Экранизации

• «Свадьба Кречинского», фильм-спектакль Московского драматического театра имени А. С. Пушкина, 1953 год. Режиссёр — Алексей Золотницкий ст. Операторы — Борис Монастырский, Леонид Дульцев. Композитор — Виссарион Шебалин. Михаил Названов — Кречинский, Павел Тарасов — Расплюев, Марина Кузнецова (Абрикосова) — Лидочка, Ольга Викландт — Атуева.
• «Свадьба Кречинского», музыкальный телефильм по мотивам пьесы, 1974 год. Режиссёр — Владимир Воробьев. Сценаристы — Владимир Воробьев и Ким Рыжов. Композитор — Александр Колкер. Виктор Костецкий — Кречинский, Алла Семак — Лидочка, Лев Петропавловский — Муромский, Зоя Виноградова — Атуева, Борис Смолкин — Расплюев.
• «Свадьба Кречинского», телеспектакль московского Малого театра, 1975 год. Режиссёры — Мария Муат, Леонид Хейфец. Оператор — Лев Бунин. Владимир Кенигсон — Кречинский, Игорь Ильинский — Расплюев, Дмитрий Павлов — Муромский, Татьяна Еремеева — Атуева, Виктория Лепко — Лидочка.
• «Джокеръ», 2002 год. Режиссёр — Михаил Козаков. Михаил Ефремов — Кречинский, Анатолий Равикович — Расплюев, Виктор Борцов — Муромский, Елена Подкаминская — Лидочка, Ольга Остроумова — Атуева.

Примечания

Литература

• Старосельская Н. Д. Сухово-Кобылин. — М.: Молодая гвардия, 2003. — 321 с. — (Жизнь замечательных людей). — ISBN 5-235-02566-0.
• Лотман Л. М. Сухово-Кобылин // История русской литературы: В 10 томах / АН СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом). — М., Л.: Издательство АН СССР, 1956. — Т. XVIII. — С. 487—509.
• Гольдинер В. Сухово-Кобылин // Литературная энциклопедия: В 11 томах. — М.: Художественная литература, 1939. — Т. 11. — С. 122—128.
• Туниманов В. Кречинский и Расплюев // Сухово-Кобылин А. В. Свадьба Кречинского. — Л.: Детская литература, 1983. — С. 86—95. — 96 с. — (Школьная библиотека).
• А. В. Сухово-Кобылин: библиографический указатель литературы о жизни и творчестве писателя, постановках трилогии / [Сост. Е. К. Соколинский]. — СПб.: Гиперион, 2001. — 163, [2] с. — ISBN 5-89332-046-8.