| Игроки-XXI | |
|---|---|
| Основан на | по пьесе и текстам Н.В.Гоголя |
| Автор | Сценарий Сергей Юрский |
| Актёры | |
| Компания | МХАТ им. Чехова и Артель Артистов Сергея Юрского |
| Страна | Россия |
| Язык | русский язык |
| Год | 1992 |
«Игроки-XXI» — спектакль АРТели АРТистов Сергея Юрского, поставленный на сцене МХАТ им. Чехова 60 раз в течение полутора лет[1][2]. Премьера состоялась 18 февраля 1992 года[3][1][4][5]. Телеверсия спектакля снята в 1993 году, аудиоверсия выпущена в 2006 году.
«Игроки-XXI» — один из первых в постсоветской России спектаклей, поставленных независимым объединением актёров АРТели АРТистов Сергея Юрского[6][7], которая не являлась при этом официально зарегистрированным театром[8]. Постановка была осуществлена при поддержке руководителя МХАТ имени Чехова Олега Ефремова[8]. Ефремов, сам предложивший Юрскому вступить в труппу МХАТа имени Чехова, но вынужденный отказать после «звонка сверху», в качестве своего рода компенсации предложил ему поставить на сцене театра любой спектакль, которым и стали «Игроки-XXI»[9].
Часть средств на постановку спектакля были выделены Международной конфедерацией театральных союзов, при содействии её председателя Кирилла Лаврова, часть — найдены продюсером спектакля Давидом Смелянским[7]. Таким образом, по некоторым оценкам, именно «Игроки-XXI» — первый продюсерский проект в современном российском театре[10].
Репетиции спектакля начались 11 декабря 1991 года во МХАТе имени Чехова. На первой встрече актёров было принято решение, что премьера «Игроков-XXI» состоится через два месяца, после 40 репетиций. При подготовке спектакля выяснилось, что ни один из актёров, занятых в нём, не умеет играть в карты[1]. Генеральные репетиции спектакля, начавшиеся 20 февраля 1992 года, были открытыми и собирали полные залы во МХАТе[1][4].
«Игроки-XXI» стали не только первым после национализации театров в 1919 году в стране спектаклем, поставленным не государственным репертуарным театром, а труппой, сформированной по принципу антрепризы, но и первым театральным спектаклем, билеты на который продавались по коммерческим ценам[7]. Не смотря на это, в период спада в стране интереса публики к театру постановка пользовалась значительным зрительским и коммерческим успехом, а билеты на «Игроки-XXI» стали предметом перепродажи по ещё более высоким ценам[7][11].
В спектакле были собраны популярные и по-настоящему звёздные актёры, что стало одной из причин его успеха[11]. Единственным исполнителем, не являвшимся на тот момент театральным актёром, был артист эстрады Геннадий Хазанов[12], уже решивший оставить этот жанр из-за его «поражения дилетантизмом»[13].
Несколько актёров, приглашённых режиссёром Юрским в спектакль, отказались участия в нём. Константин Райкин из-за занятости в театре «Сатирикон» отказался от роли Александра Михайловича Глова[1]. Эту роль начал репетировать Сергей Маковецкий, однако по той же причине ушёл из проекта, не сыграв её ни одного раза[14]. Зиновий Гердт из-за состояния здоровья и занятости отказался от роли Аркадия Андреевича Дергунова[1]. Юрий Никулин отказался от роли Михаила Александровича Глова, так как просто не хотел играть в театре[14].
Важным условием успеха постановки, которым она пользовалась у зрителей, являлась неизменность актёрского состава, отсутствие какого-либо дублёров[8]. Замена актёра была произведена лишь один раз — в связи с кончиной Евгения Евстигнеева, для которого роль Глова, сыгранная в спектакле 1 марта 1992 года, стала последней театральной работой[13][15]. При этом, сам Евстигнеев был приглашён в спектакль и начал репетировать после остальных актёров. Евгений Евстигнеев сыграл роль Михаила Александровича Глотова девять раз: четыре раза в спектакле и пять раз в репетиции при зрителях[16].
Как отмечал Геннадий Хазанов:
Поразительно, что все привнесенное в эту роль Сергеем Юрским на уровне сценария спектакля по-особому легло на внутренние процессы, происходившие с Евстигнеевым. Все рассуждения Глова о русской душе, о родительских чувствах и т. д. будто специально были включены в спектакль для Евстигнеева, словно по его предсмертной просьбе... Теперь я понимаю: в том, что последней ролью Евстигнеева была роль Глова, есть своя трагическая закономерность. И это – пусть не обижаются на меня мои товарищи по спектаклю – придало «Игрокам» особую магию и особую тайну[13].
Для того, чтобы не «ломать» отношения в сложившемся актёрском ансамбле «вводом» нового исполнителя «со стороны», вместо скончавшегося Евстигнеева роль М. А. Глотова стал играть сам Юрский, оставшись режиссёром спектакля[7].
Перед премьерой спектакля 25 февраля 1992 года в его программках был опубликован шуточный «манифест АРТели АРТистов»[1].
Место действия гоголевской пьесы «Игроки» перенесено в наши дни в Сочи, в прибрежную гостиницу «Приморская». Текст пьесы остался почти неизменным, хотя её герои переодеты в современные костюмы, а сам спектакль шёл в интерьере начала 90-х годов XX века[12], что сделало пьесу особенно актуальной для зрителей, но вызвало негативную реакцию некоторых критиков[7][4][17][18]. Экономические перемены в жизни страны придали дополнительную современность языку и сюжету пьесы у зрителей, которые ещё незадолго до этого жили в реальности плановой экономики и советского строя[14].
Концепция оформления спектакля, реализованная художников Давидом Боровским, обладала, по словам известного критика Валерия Семеновского, «гиперреализмом» и «сверхнатуральностью», что парадоксальным образом создавало «пространство миражного быта, мнимого существования»[19].
Сам спектакль игрался как театральная постановка в классическом стиле. Символическая составляющая «Игроков-XXI» заключалась в связанности начала представления и его конца: появлении уборщицы гостиницы Аделаиды Ивановны (беспроигрышная колода Ихарева носила такое же имя) в самом начале пьесы и в её завершении[12].
Основными отклонениями сюжета спектакля от текста пьесы стало появление новых персонажей: горничной Аделаиды Ивановны, а также Аркадия Андреевича Дергунова, который у Гоголя лишь упоминается другими героями[14]. Кроме того, в спектакль, в частности, в характер Михаила Глова, по словам режиссёра Юрского, были привнесены черты из других произведений Николая Васильевича Гоголя: «Портрет» и «Мёртвые души». Персонаж Глова был сделан пьяницей и так как его представляли человеком, который «в рот не берёт», то это усилило линию лжи и притворства в постановке, кроме того, его также представляют «академиком», и, наконец, именно Михаил Глов, единственный из всей карточной компании, оказался человеком, всё-таки обладающим совестью[16].
Основной чертой и пьесы Гоголя, и поставленного спектакля является по-мнению Сергея Юрского, их многослойность:
Но есть круто замешанная ситуация тотального, многослойного, интегрального обмана. «Игроки» – это ведь означает не только «играющие в карты», но и «игруны», и «притворялы», и комедианты, и… ещё бог знает что[16]!
Символическую многослойность спектакля относительность реальной жизни страны отметил и его продюсер Давид Смелянский:
Премьера спектакля «Игроки-XXI» состоялась 1 января 1992 года. 2 января 1992 года правительство Егора Тимуровича Гайдара отпустило цены. Экономика России начала переводиться на рыночные рельсы. Какая связь с нашей премьерой? Прямой — никакой. Но на самом деле эта связь есть, и, быть может, тогда для меня она не была столь очевидной, как сейчас[7][20].
Несмотря на коммерческий и зрительский успех, критики и некоторые актёры, восприняли спектакль резко отрицательно[4][17]. Так, Валерий Золотухин после посещения спектакля написал в своих дневниках: «Это вопиющая пошлость. Мне кажется, что актерам (Филатову) стыдно эту дребедень играть. Неужели деньги?..»[4][21].
Во время гастролей АРТели АРТистов в Санкт-Петербурге в 1992 году критики отмечали, что спектакль хорошо принимали зрители, но сами высказывались в значительной степени отрицательно, называя его «несбывшимся спектаклем», «спектаклем-химерой», «спектаклем-миражом». В частности, «Игроки-XXI» характеризовались как «грандиозный провал "гладиаторов первой величины"»[22]. Единственным актёром, удостоенным положительных отзывов петербургских критиков стал коренной петербуржец Сергей Юрский[18][22]. При этом сам спектакль олицетворялся как прощание с ушедшей исторической и театральной эпохой, в котором он предстает как «трансформация идеального правительственного концерта образца 1992 года» в «капустник дурного пошиба». Утверждалось, что сам спектакль рассыпался «на эстрадные репризы и миниатюры»[22], а известные актёры просто используют в нём, присущий им набор штампов[18].
Трагические прозрения Гоголя, о которых Блок писал, что «их конем не объедешь», артельная «птица-тройка» объезжает так, что пыль стоит столбом. Театральные звезды 70-х играют, не отбрасывая тени, они словно люди без прошлого, будто не было за ними спектаклей Ефремова и Любимова. Игроки-ХХI играют, как и сами персонажи Гоголя, краплеными картами[22].
Режиссёр Юрский разительное противоречие между реакцией зрителей и отзывами профессиональных критиков объяснял несколькими причинами: 1) Не сложившимися личными отношениями с московскими критиками после переезда в столицу; 2) Раздражением критиков от слишком амбициозного манифеста АРТели АРТистов; 3) Отсутствием в спектакле каких-либо «намёков и указателей», скрыто демонстрирующих, что именно придумано нового в постановке, из-за чего могло сложиться впечатление, что не было придумано абсолютно ничего; 4) Восприятие спектакля как халтуры, в которой использованы простейшие декорации, а актёры играют сами себя; 5) Негативное отношение к якобы высоким заработкам актёров за счёт спектакля, что, по-словам, Юрского не соответствовало действительности[1]; 6) Привычка воспринимать постановки по произведениям Гоголя в мрачно-мистическом духе, и не видеть в «Игроках» реалистической комедии[14].
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .